к миру, чтобы мир откликнулся чем-то интересным и неожиданным.

— Смотри, — увлеченно говорил Руслан, прихлебывая пиво и разглаживая огромные ватманские листы, — вот так расположим фотки, а вот тут надписи, рекламные и всякие…

— Оригинал-макет, — понимающе сказал я.

— Точно! Мы располагаем фото, располагаем текст, прикидываем как это будет выглядеть в печатном виде…

И мы увлеклись работой не хуже, чем с Юрой, только в другой сфере, понятно. Спохватившись, Руслан глянул на часы:

— Ух! Погнали-ка, Боец, смотри, шестой час!

Мы засобирались, и тут завибрировал его пейджер:

— А, вот и он, сейчас перезвоним!

Он позвонил шефу:

— Вадим Антонович… Да, работаем с Сергеем, сейчас к вам собираемся, да-да, через четверть часа будем.

— Ну все, несемся! — заторопил он меня, сворачивая

Что верно, то верно, через четверть часа мы были у офиса, где обе двери были открыты настежь, а Алины почему-то не было.

— Входите! — зычно крикнул хозяин из кабинета, и мы вошли.

— Ну, — сказал он, — излагайте, что сработали.

Мы продемонстрировали оригинал-макеты будущих афиш, при этом шеф к некоторому удивлению моему сделал несколько метких толковых замечаний, которым Руслан охотно поддакнул, да и я кивнул.

— Ладно, — подытожил Вадим Антонович, — значит, заказываем афиши. Еще вопросы есть?

— Конечно, — сказал я и начал о проблемах размещения, проживания — того, о чем спрашивал Степаныч. Шеф слушал, дымя сигарой, схватывал на лету. Слегка прихлопнул ладонью по столешнице:

— Понял! Значит, где разместить, найдем, проблем нет. Оплата за свой счет, кроме разве что самых почетных гостей. Почетность буду определять я. Вот так.

Он помолчал, затянулся разок и сказал:

— А теперь у меня к вам дело…

Глава 18

Шеф отъехал на офисном кресле в угол, кряхтя, поднял с пола довольно большую картонную коробку, брякнул ее на стол.

— Это тебе, — сказал он мне. — Смотри.

Я раскрыл ящик… Бог ты мой! Там лежали аккуратно упакованные десять пар перчаток для боев ММА! Не те, конечно, в которых народ в Беллаторе или ЮФС бился, но сделано очень даже толково.

Честно сказать, я дар речи потерял. Как⁈ Как можно было достать это за одни сутки в России девяносто третьего года?..

Ответ: никак. Но шеф достал.

Он старался казаться невозмутимым, но самодовольство все же пробивалось сквозь маску. Ну и заслуженное, что там говорить.

— Вадим Антонович… Ну, у меня слов нет!

— Нет, и не надо. Получи и распишись, как говорится. В переносном смысле… ну подходят хоть перчатки? Как ты хотел?

— Теперь можно полноценные тренировки проводить! — улыбнулся я. — Без них мы не могли ударный компонент использовать. Травмы… ну понятно, а боксерских перчатках — не то. А теперь мы будем рубиться от души!

— Ладно. Еще вопросы?

Меня внезапно осенило:

— Вадим Антонович! У меня вот какая идея. Раз с телевидением у нас договоренности есть, давайте перед турниром сделаем пресс-конференцию бойцов и организаторов…

По лицу шефа я видел, что и это он схватил в секунду, его воображение вмиг нарисовало ему толпу народа, корреспондентов, бойцов, говорящих друг другу ядовитые гадости, бросающихся друг на друга, разнимающих их организаторов…

Эта картина, видимо, оказалась нашему шефу как маслом по сердцу, она как-то органично сочеталась с его натурой. Он активно запыхтел сигарой, окутался дымом, произнес:

— Это, пожалуй, тема… Надо хорошенько продумать. Займись этим, — бросил он мне, — распиши сценарий. Мне покажешь.

Тут я вспомнил про расписание боев, турнирную сетку, заговорил об этом, но хозяин пресек:

— Это сам решишь. Как распишешь соперников, так и будет. Только думай: чтобы равного с равным… ну, примерно так. Понял?

— Конечно.

— Тогда работать.

— Ясно.

Мы с Русланом переглянулись, он чуть пожал плечами, стрельнул взглядом: пошли?..

Я кивнул. Мы начали вставать, но хозяин тормознул:

— Погодите, Сергей, а у тебя водительские права с собой?

— Конечно.

— Тогда получи и распишись в прямом смысле.

Он вынул из стола бумаги и ключи: доверенность на автомобиль ВАЗ-2107, тот самый, на котором мы ездили с Ильдаром.

— Закрепляю за тобой, — сказал шеф. — Постоянный транспорт тебе понадобится. На стоянке стоит, забирай, пользуйся. Значит, так! Руслан, ты займись плакатами, послезавтра должны быть готовы. А на тебе вся организация: прием, размещение и так далее. Может, кто-то из приезжих захочет потренироваться — ну, пусть тренируется на здоровье. Там же, на «Труде».

— Кстати, — вспомнил я важный момент, который оставался подвешенным, — а сами соревнования мы где проведем? Тоже на «Труде»?

— Нет, — живо возразил он, — проведем в цирке. Там зрителям удобнее будет смотреть.

— Согласен. Но руководство цирка?..

— Решим. Еще вопросы? — строго посмотрел на меня шеф.

— Нет.

— Свободны.

…Наутро я уже на служебном авто подкатил к стадиону, не забыл прихватить с собой коробку с перчатками… и на подходе к зданию, в скверике, заметил двух молодых людей, явно кого-то ожидающих. И уж точно не надо было долго думать, чтобы понять, что ожидают они меня.

Эти двое как будто сошли с экрана — из фильма про бандитов и рэкетиров переходной эпохи, настолько картинны они были: стрижены почти под «ноль», в «абибасах» с дешевого вещевого рынка, в позах, вообще, в фигурах, выражениях лиц — недобрая настороженность, ожидание в любую секунду какой-то подлости со стороны этого мира.

На меня они, естественно, взглянули, и взгляды их прояснились. Ну это понятно — рыбак рыбака видит издалека, разумеется, они по сумме многих примет опознали во мне собрата по рукопашным схваткам.

— Здорово, пацаны!

Они чуть помедлили — не знаю, чего уж у них было запоздалое зажигание.

— Ну, здорово, — прозвучал ответ хмуро, без всякой любезности. Сказал один, который был ко мне поближе. Второй насупленно молчал.

Я подошел, сел. Ближний слегка повернулся ко мне.

Конечно, я в этой своей жизни, в начале девяностых успел пройти через всякие огни и воды, и драконьи зубы, причем все это по второму кругу, если что так. Но от этого взгляда мне стало слегка не по себе. Не то, что страшно, не в том дело. Да, взгляд на самом деле был волчьим, не видящим в мире ничего хорошего, и выражавшим готовность в любой миг броситься на любого и либо загрызть его, либо сдохнуть самому. Но главное, в этом взоре была какая-то смертельная тоска, я бы даже сказал — похороненость заживо. Как будто смотрящий знал, что он доживает на этом свете последние дни — и покидать этот поганый мир невыносимо, потому что на том свете будет еще хуже, и от этого ничего хорошего он не видел, не видит сейчас, и не увидит в оставшийся недолгий срок пребывания здесь… Как-то так.

— Из Челябинска? На турнир?

— Ну?

— Нигде еще не поселились? Позавтракали?

Взгляд самую малость оттаял:

— Не. Только с поезда, вот ща че делать соображаем.

— Будем знакомы, — я протянул руку. — Сергей, но привык к погонялу Боец, так и зовите. А по что делать — это вопросы ко мне.

— Володя, — чуть помедлив, ответил рукопожатием собеседник.

Ладонь у него была плотная, жесткая, крепкая, и в ней, конечно, чувствовалась сила.

— Витек, — сказал второй.

И в нем ощущалась сила, зато во взгляде ни малейшей экзистенции, просто животная тупость. И понятно, что в этом спортивно-криминальном дуэте Володя был лидером, а Витек — ведомым.

— Как с деньгами? — спросил я.

— Пока хватит, но от денег так то не откажусь, есть че на ход ноги дать?

— Поехали в гостиницу, отдохните, перекусите и так далее, завтра можете на тренировку приходить, — вопрос про «на ход ноги» я мимо ушей пропустил.

Володин взгляд потерял еще один градус холода:

— Ты…- он запнулся. — Вы в гостиницу отвезете?

— Ну а кто же еще? Не Пушкин ведь, говорю же я по всем вопросам! Все, поехали.

В пути я не преминул вспомнить Степаныча, отчего разговор еще более оживился, вернее диалог с Володей, потому что Виктор по-прежнему кирпично молчал, и если бы я раньше не убедился, что говорить он все-таки умеет, то мог бы подумать, что он глухонемой. А Володя потеплел, это заметно, видать, Степаныч был у него одним из немногих светлых воспоминаний в жизни.

Впрочем, это меня мало трогало, конечно… Словом, я отвез парней в ту же «Башкирию», устроил, вернулся.

К этому времени тренировка уже началась, и Ракитин счел нужным окинуть меня строгим взглядом: опаздываешь!

Я извинился:

— Уже начали прибывать участники, пришлось встретить, заселить, познакомиться… Да я не с пустыми руками, смотрите!

И я предъявил спортсменам перчатки.

Необычная экипировка вызвала, понятное дело, восхищение у ребят, перчатки осматривали, примеряли, уже начали